Telegram calls and messages 
+9955-6868-1484
expert@gelos.kiev.ua
Путь в легендарное Волокитино, где в прошлом находилась усадьба «фарфорового короля», дорожные знаки вам не укажут. Все, что осталось от нее, это въезд «Золотые ворота», украшенный наподобие феодальных замков башенками с зубцами, да административный корпус, в котором разместилась сельская школа.
Село Волокитино Глуховского района (ныне Сумская область) возникло в 1663 г. на реке Рёв-не как поселение раскольников. Вместе с другими землями на Левобережной Украине в 1693 г. оно было пожаловано стародубскому полковнику Михаилу Миклашевскому (? — 1706 гг.) гетманом Иваном Мазепой. О самих Миклашевских известно крайне мало. Выходцы из Польши вели свой род от казака Чигиринской сотни, имели дворянский титул и служили «Российскому Престолу стольниками и в иных чинах и жалованы были от Государей поместьями». На рубеже XVIII — XIX вв. в своем родовом имении сенатор, видный общественный и государственный деятель М. А. Миклашевский (1757 — 1847 гг.) соорудил великолепный усадебный комплекс в стиле классицизм, о котором граф П. А. Румян-цев-Задунайский говорил, что «в чужих даже государствах… немного таковых». Автором комплекса был крупнейший итальянский зодчий того времени Джакомо Кваренги. О высоком социальном статусе помещика свидетельствовали усадьба и построенные им в Глухове и Стародубе церкви. Благодаря его попечительству были также возведены пятиглавый Георгиевский собор и трапезная на территории Выдубицкого монастыря. Здесь же благотворитель был похоронен.
Родовое имение с прекрасным домом и парком стало пространством для реализации творческих планов его правнука — Андрея Михайловича Миклашевского (1801 — 1895 гг.). Получил воспитание в лучших традициях того времени (обучался в Императорском царском пансионе), послужил юристом Ахтырского гусарского полка, а после женитьбы на московской красавице Д. Олсуфьевой навсегда поселился в Волокитино и занялся его благоустройством. Именно при жизни Миклашеского усадьба обрела свою гармоническую завершенность. Здесь он основал известную всей России мануфактуру (которую назвал своим именем), соорудил колокольню в нео-готическом стиле ив 1857 г. «удивительную церковь», равной которой, по утверждению историка архитектуры В. Вечерского, не было не только на Украине, но и во всей Российской империи: декор церкви и иконостас изготовили из собственного волокитинского фарфора. Таким образом, усадьба помещика А. Миклашеского представляла собой комплекс сооружений бытового, производственного, жилого и культового назначения. Она была своеобразным «монплезиром» для своего владельца и вряд ли имела аналоги среди «дворянских гнезд» позапрошлого столетия.
Почему именно фарфор? В первой половине XIX в. он все еще считался вожделенным предметом роскоши. Иметь собственное фарфоровое производство было модно и престижно. Спрос на изделия оставался очень высоким и удовлетворить его только заграничным товаром было невозможно. Чтобы создать предпосылки для развития собственного производства, в 1800 г. был издан императорский запрет на импорт фарфора. Поэтому в первой трети XIX в. в Российской империи частные фарфоровые заводы стали возникать один за другим. Их открывали купцы, богатые промышленники и даже зажиточные крестьяне.
Завод Миклашевского территориально занимал выгодное положение: на всей Левобережной Украине у него не было конкурентов. К тому же, недалеко от Волокитино — в Полошкино находились главные месторождения каолина в империи. «Полошкинская» белая глина широко использовалась на одном из первых российских заводов Ф. Гарднера, в Вербилках под Москвой, на Императорском фарфоровом заводе в Петербурге и на заводе Ауэрбаха. Очень высокое качество сырья позволяло получать исключительные по белизне и прозрачности изделия.
В XIX в. разнообразные фарфоровые безделушки были непременными элементами убранства жилых и парадных комнат. Массивные вазы украшали каминные полки, консоли и комоды. На горках, этажерках и декоративных полочках красовались разного рода скульптурные композиции. Особенно ценились функциональные предметы, занимавшие почетное место на письменных столах: чернильницы, спичечницы, вазочки с пластическим декором в виде фигурок детей и животных. Причем все они были не столько объектами собирательства, сколько предметами, считавшимися обязательными в жилище «приличного человека». Своими парадными формами фарфор органично вписывался в стилистику усадебного дома. О том, насколько большую роль он играл в тогдашнем интерьере, красноречиво свидетельствует убранство комнат самого владельца фарфоровой мануфактуры А. Миклашевского. Перед парадными покоями посетителей встречал камин, выполненный полностью из фарфора. На каминной полке стояли часы в фарфоровом корпусе.
В гостиной висела двухъярусная фарфоро-. вая люстра необыкновенно сложной конструкции, на стенах красовались зеркала и живопись в фарфоровых рамах. И это не считая бесчисленных вазочек и столовой посуды.
Датой основания своей мануфактуры Миклашевский называл 1839-й — год выхода первой продукции. Для организации и руководства фарфоровым производством были приглашены из Парижа потомственные фарфористы братья Франсуа и Август Дарт. Франсуа Дарт вошел в историю волокитинского завода как специалист по декорированию фарфора и первый директор, в то время как Август — знаток технологии строительства печей для обжига — лишь периодически приезжал в Волокитино из Петербурга, где работал по контракту на заводе братьев Корниловых и на Императорском фарфоровом заводе.
Привлечение опытных мастеров позволило предприятию добиться стремительного успеха. Современники писали о заводе Миклашевского: «Богатый владелец сёл Волокитино и Полашки, на землях коих на пространстве 7 5 десятин залегает фарфоровая глина, выписал для этого завода из Франции и Саксонии опытных мастеров и живописцев по фарфору и способствовал сильному развитию завода». Кроме того, на заводе обучались изготовлению фарфора и живописи местные крестьяне. Таким образом, обеспечивалось наличие собственного квалифицированного персонала. Особенно славились волокитинские художницы по фарфору, которые привнесли в продукцию выразительные национальные мотивы. Предприниматели того времени удивлялись, как роспись, отличающаяся таким высоким уровнем и отменным вкусом, может выполняться простыми сельскими жителями.
Знаменитый внук А. Миклашевского — гетман Украины П. П. Скоропадский характеризовал его как человека неординарного, живо интересующегося западноевропейскими новшествами. Живя время от времени за границей, владелец мануфактуры пристально следил за тенденциями в мировом фарфоровом производстве. Изделия его завода всегда пользовались большой популярностью, потому что они были актуальны и соответствовали лучшим классическим и современным образцам таких европейских мануфактур, как Севрская и Мейсенская, заводы Тюрингии, петербургский Императорский завод.
Очень скоро предприятие Миклашевского завоевало ведущее место на рынке Российской империи, ассортимент его продукции был самым широким на Украине. Завод работал очень активно, постоянно применяя передовые технологии и совершенствуя качество фарфоровой массы. Специалисты отмечали новизну форм и добротность волокитинского фарфора. Уже в первый год выпуска (1839) его продукция экспонировалась на выставке и была награждена большой серебряной медалью за «искусство лучших фарфоровых вещей». Успехи были отмечены и в 1849 г. на Выставке российских мануфактурных изделий в Санкт-Петербурге, где завод демонстрировал фарфоровые вазы, фигурки, посуду и пр. По качеству массы волокитинский фарфор тогда был назван в числе лучших, наравне с признанными российскими частными заводами Гарднера в Москве и братьев Корниловых в Петербурге, а продукция удостоена золотой медали «за представленные образцы отличного фарфора». Миклашевский имел магазины в Москве, Петербурге, Киеве, лавки в Харькове, Чернигове, Полтаве, Нижнем Новгороде; изделия продавались на ярмарках и изготавливались на заказ.
Время функционирования производства (1839 — 1861 гг.) в Волокитино совпало с распространением в искусстве ретроспективных стилей, ставших объектом исторической ностальгии. Увлечение ими привело к рождению особого направления в убранстве жилого интерьера, целиком построенного на исторических реминисценциях. Особенно популярным было обращение к готике, французскому рококо, немецкому бидермайеру, восточному и этрусскому стилям.
Эклектизм стал основой стилизаторских тенденций в русской и украинской архитектуре второй трети XIX в. Убранство комнат осознавалось как несомненная художественная ценность: вполне естественным казалось решение каждого помещения в загородном доме как самостоятельного стилевого образования.
Фарфор завода А. Миклашевского, имеющий главным образом декоративное назначение, стилизовался в соответствии с ведущими направлениями в оформлении интерьеров.
В 1840-е гг. началось новое увлечение фарфором. Из него изготавливали вставки для мебели, рамы для зеркал с объемными лепными цветами и путти, и даже, несмотря на хрупкость материала, люстры и камины. Собирание статуэток, —
«фарфоровых кукол», как их тогда называли, — привело к широкому распространению даже в обычных жилых интерьерах специальных горок и этажерок для их размещения. Традиционные зеркала с подзеркальниками включали обязательные подставки для фарфора. Статуэтками «украшались все мало-мальски порядочные квартиры», — писал «Листок для светских людей» 1844 г.
В фарфоре мануфактуры А. Миклашевского, переживавшей в то время расцвет, отобразились различные стилевые веяния. В ассортименте появились парадные вазы и прочие стилизованные декоративные вещи, предназначенные для богатой обстановки, соответствующей всевозможным модным тенденциям.
Актуальные еще с 1830-х гг. реминисценции средневековых стилей с мотивами готических арабесковых орнаментов, стрельчатых арок, цветных витражей, крылатых драконов, дельфинов и ренессансными маскаронами нашли яркое воплощение в декоре волокитинских ваз. На волне популярного в первой половине века романтизма Средневековье воспринималось как сентиментально приукрашенное прошлое, а возрождение его традиции — как возвращение прекрасною, овеянного легендами искусства.
Следствием увлечения средневековьем стало воплощение в волокитинской фарфоровой пластике образов рыцарей, мушкетеров и испанцев в ботфортах, в нарядных костюмах и шляпах с плюмажем. Сохранились статуэтки 1840 — 1850 гг.. «Рыцарь с собакой» (ГМУНДИ), «Жанна д’Арк» и фигурка, изображающая английского короля Карла I в рыцарских доспехах (СХМ). Примечательно, что в то время как все изделия маркировались писанной от руки монограммой «АМ» красного цвета, «Жанна д’Арк» имеет особенное прямоугольное печатное клеймо с названием мануфактуры на французском языке: вероятно потому, что ее планировали экспортировать за рубеж. К упомянутым статуэткам примыкают так называемые исторические портреты: «Петр I», «Павел I», «Портрет Генриха IV» (все в СХМ). Из «портретов» только «Генрих» отличается безупречностью пластической моделировки и росписи. В остальных фигурках — собственно скульптурная часть исполнена наивно, позы фигур скованы, пропорции приземисты, а лица трактованы по-кукольному условно.
Среди изделий мануфактуры А. Миклашевского очень много предметов, совмещающих в себе элементы сразу нескольких стилей: например, ваза-кратер на львиных лапах с монограммой «АМ» (ГМУНДИ) и ручками в виде дельфинов со сплетенными хвостами; монументальные белые вазы на высоких ножках с готическим зубчатым завершением венца, граненые вазы, напоминающие средневековый рёмер, с рокайльны-ми завитками и ручками в виде фигурок крылатых драконов. В волокитинских туалетных флаконах отобразился эклектичный по своей сути стиль начала XIX в. — бидермайер.
В 1840 — 1850-е гг. распространилась мода на «галантный стиль» XVIII в., получивший название «второе рококо». Он характеризовался сложными и асимметричными формами, перегруженностью лепным декором, изломанной линией контура, теряющейся в бесчисленных завитках. Абстрактные рокайльные завитки и волюты образовывали венцы и постаменты ваз, а их пластика обогащалась щедрой разделкой золотом, голубым крытьем и пышной цветочной росписью. Образцами для волокитинских мастеров часто служили изделия Севрской мануфактуры. Всевозможные вазы с завитками хорошо вписывались в интерьеры 1840-х гг., где подражание стилю рококо проявилось в формах золоченой мебели с ажурными спинками, в лепке на потолке и драпировках с оборками. Влияние неорококо коснулось и многих предметов чайной посуды: волнистые витиеватые формы делали их скорее декоративными, нежели утилитарными.
Барочные тенденции ярко воплотились в парных вазах из собрания киевского Музея декоративно-прикладного искусства. Их композиция восходит к форме рога изобилия. Подставка ваз уподоблена водоему, на берегу которого возлежат фигуры аллегорий водной стихии, среди камышей гуляют лебеди. В украшении изделий проявились характерные черты декорации воло-китинского фарфора: надуманность композиции и непрерывность ее развития, сочетание разновысоких рельефов и круглой скульптуры. В предметах трудно уловить грань между собственно сосудом и декоративной пластикой. Определяющей чертой стиля мануфактуры является не только поверхностное использование приемов неорококо, но и глубокое понимание логики построения рокайльных изделий, соответствие самой эстетике стиля с его главным принципом «беспрерывной изменчивости». Этим объясняется свободное отношение к пропорциям, алогичность в построении предмета в целом и самостоятельное «развитие» его частей.
Среди украинских мануфактур именно у Волокитинской повышенный интерес к лепному декору стал определяющим. Иногда лепка полностью покрывала предмет: на поверхности вазы (ГРМ) и шкатулки (СХМ) равномерно распределены маленькие белые цветы вишни. Этот тип украшения под названием «boule de neige» был заимствован у мейсен-ской мануфактуры, с той лишь разницей, что на волокитинских изделиях лепка отличается большей пластичностью и рукотворнос-тью. Использование подобных модных приемов свидетельствует о том, что, стремясь поддержать коммерческий интерес к своим изделиям, мастера завода Миклашевского внимательно изучали продукцию мировых «брендов» и заимствовали наиболее эффектные решения. Во второй четверти XIX в. пользовался спросом фарфор с пасторальными и галантно-сентиментальными сценами, созданный под впечатлением западноевропейской фарфоровой пластики XVIII -XIX вв., а также популярных театральных постановок и маскарадов. Несомненно, на многие модели завода А. Миклашевского оказали влияние знаменитые статуэтки Мей-сена. Композиция одной из них «Девушка на козле» (СХМ) повторяет в зеркальном отражении фигурку И. Ф. Эберлейна «Портниха» (1740 г.), но у воло-китинской девушки на коленях кошелка с цветами. Следует отметить, что отечественные статуэтки на пасторальную тематику качественно разнятся между собой. Некоторые, как пара «Придворный кавалер» и «Придворная дама» (СХМ), отличаются утонченностью, грациозностью поз, тонкой пластикой, старательно прописанными миниатюрными личиками и орнаментами, возможно потому, что создавались как точная копия западного образца. В сравнении с ними композиции «Офицер с дамой» (СХМ), «Дама с веером» (КМРИ) имеют более обтекаемые формы, скованные позы и упрощенный декор. В круг этой тематики входят статуэтка с влюбленными, «Танцующая пара» в европейской народной одежде XVIII в., «Амазонка» (все из СХМ). К ним примыкают идеализированные фигурки детей в костюмах «галантного столетия». Исполненные по немецким образцам, они выпускались на заводах Гарднера, Попова и Миклашевского. Композиция «Играющие дети» (СХМ) является откликом на тему детской вакханалии — популярного в то время мотива в западноевропейской живописи. Фигурки детей, играющих с виноградными гроздьями или козлятами, «одетых», правда, в русские косоворотки, часто встречаются у Гарднера. В народе их называли «куклы с козлом».
Вариацией гарднеровских образцов является волокитинская статуэтка «Амур» (СХМ), изображающая обнаженного мальчика в кепке и сапожках, оседлавшего собаку. Галантно-сен-тиментальные фигурки объединяют внешняя схожесть, натуралистический подход к сюжету, интерес к деталям и мастерство их моделирования. Романтические сюжеты на тему свиданий, играющих на свирели пастухов, мальчиков с клетками превращались в бытовые композиции, особенно если дополнялись элементами пейзажа (чернильница «У источника», «Охотник в лодке» — обе из СХМ, «Охотник с убитой ланью» из ГМУНДИ).
Следом за модой на «галантное столетие» в фарфор вернулось увлечение «китайщиной», что не удивительно, ведь именно китайский фарфор долгое время был источником вдохновения для первых европейских мануфактур. Элементы китайских композиций включались в декор во-локитинских изделий в качестве живописных и рельефных изображений. Интересным примером является пара ваз из КМРИ. Их ручки, сделанные на манер восточных арабесок, трактованы в виде плетения меандра. Одна покрыта лепным орнаментом из цветущей ветви, птиц, бабочек и стрекоз, вторая расписана излюбленными китайскими мотивами цветущих прибрежных растений, в данном случае ирисами. В стиле восточных цветочных росписей — имари — оформлена тарелка с пионами (ГМУНДИ).
«Восточная тематика», впервые появившаяся в европейской фарфоровой пластике еще в XVII — XVIII вв., проявилась и в статуэтках завода Миклашевского. Волокитинских «экзотических» фигурок сохранилось мало. Это парные статуэтки «Китаец» и «Китаянка», «Африканец», «Китаец на табурете» (СХМ). Экзотика проявилась здесь главным образом в деталях — красках и орнаменте одежды. К этому циклу относится декоративный флакон в виде толстого китайца с веером — «Китайский божок» или «Танцующий китаец» (ГМУНДИ). Персонаж изображен в странной позе: непонятно, сидит он или танцует. Сохранились также туалетные коробочки и трубки в виде женской и мужской голов в тюрбанах, кружка в виде головы турчанки (все в ГМУНДИ), которая необыкновенно похожа на аналогичную кружку завода Гарднера (1770 — 1780 гг.). Обычай изготавливать подобные пивные кружки установился еще со времен Екатерины II. С тех пор они пользовались большим спросом и непременно выпускались на многих частных заводах империи. Примечательно, что лица для курительных трубок и кружек выбраны отнюдь не восточного, а скорее славянского типа.
В 1840 — 1850-е гг. унаследованный от классицизма интерес к античности сказался в росписи поверхности фарфора под цвет греческой керамики и использовании античных сюжетов. Один из кувшинов (КМРИ) имитирует форму греческой амфоры и изображает сцену на колеснице в краснофигурном стиле, сервиз с лампой (ГМУНДИ) расписан в этрусском стиле сценами музицирования. Волокитинские мастера вольно обращались с формами античной керамики — ойнохойи и ритона. Последняя, к примеру, была модифицирована в асимметричный кувшин с Б-образным изгибом тулова со стороны ручки (ГМУНДИ). Даже популярные декоративные украшения эпохи эллинизма — резные камеи — использовались в качестве пластического декора. Белые бисквитные медальоны стали размещать на фарфоре Императорского завода еще с 1780-х гг. — времен правления Екатерины II, которая очень ценила и коллекционировала камеи. Возможно, под впечатлением от подобных изделий на заводе Миклашевского были созданы кувшины в форме ойнохойи с медальонами с греческими профилями.
Игра в стилизацию определяет своеобразие изделий мануфактуры А. Миклашевского, достаточно эклектичных по своему характеру. Усложненность форм с большим количеством замысловатого лепного декора, обилием цвета, позолоты, росписей придавали предметам необычность и новизну, вместе с тем — пышность и подчеркнутую «роскошь» вполне в духе времени.
Значительную и, по мнению экспертов, самую интересную часть фарфора Миклашевского составляла скульптурная пластика, которую можно назвать визитной карточкой завода, поскольку на других украинских предприятиях ничего подобного до конца XIX в. не производили.
Несмотря на заимствования и влияния, волокитинские статуэтки глубоко своеобразны. Тематика их весьма широка: сохранилось
около двухсот разнообразных моделей. Заслуживает внимания самостоятельная разработка литературных и бытовых крестьянских сюжетов, чрезвычайной популярностью пользовались женские обнаженные фигурки, анималистическая скульптура.
Самой известной волокитинской статуэткой является Скульптура «Петр!» «Украинка», кото-
рую можно трактовать как продолжение известной серии «Народы России». В 1850-е гг., вслед за гарднеровской серией «малороссийских типов» завод А. Миклашевского выпустил «Крестьянина, плетущего лапти», «Старуху с прялкой», «Балалаечника». Известно, что фабрика специально закупала модели для пластики на различных мануфактурах Европы и России.
Среди статуэток наиболее интересны порт-реты-шаржи. Как отмечает автор единственной монографии по украинскому фарфору Ф. С. Петрякова, «по своим художественным достоинствам они являются украшением творческого наследия Волокитинского завода» и более того, определили собой «высший этап развития фарфоровой пластики середині XIX в. всех заводов Российской империии. Шаржи примыкают к группе чернильниц. Самой популярной была чернильница «Библиофил», изображающая французского романиста Шарля Нодье, погруженного в чтение, обложенного со всех сторон книгами (он считался знатоком книг и был известен в России. За ней следуют: «Петух» (шарж на романиста Ш. П. де Кока) и «Арман Марраст» (политик участник французской революции). При взгляде на них понимаешь, что это действительно очень меткие шаржи: помимо внешнего сходства с прототипами им свойственно образно решение, передающее род занятий и характер персонажей.
К комической скульптуре относится «Медведь с трубкой» (ГМУНДИ): он чинно сидит и читаєет газету, на голове у него — ночной колпак. Подобоные композиции с сатирическими нотками, вероятно, появились под влиянием популярных тогда произведений И. Крылова и М. Салтыкова-Щедрина. В таком случае фигурка медвед: может ассоциироваться с русским помещиком.
Предприятие А. Миклашевского было одним из немногих производств, которые, кроме ординарной столовой и чайной посуды, освоил в середине XIX в. изготовление монументальных изделий: фарфоровых иконостасов, зеркальных рам, консолей. Выпускало оно и такие предметы интерьера, как люстры, рамы для картин, икон, столешницы, бра, кадила, корпуса для часов. Подобные пред меты создавались, в основном на Императорском фарфоровом заводе и заводе братьев Корниловых в Петербурге а позже, в 1870 — 1880-х гг. -на Тверской фабрике М. С. Кузнецова.
К числу наиболее завораживающих произведений завода Миклашевского современники и специалисты относили необычайно трудоемкий и технологически сложный фарфоровый иконостас, созданный в 1856 — 1857 гг для церкви с. Волокитино. Автор первого марочника российского фарфора А. В. Селиванов так описывал его: «Среди лучших творений Волокитинского завода прекрасный иконостас и такие же фарфоровые украшения в церкви. Большие образа в этой церкви, рамы к ним, колонны — все из фарфора, живопись красивая, весь иконостас впечатляет легкостью и утонченностью. Особенно прекрасны колонны, которые поддерживают иконостас, синие, увитые золоченой фарфоровой лентой. Настоящей драгоценностью являются три больших паникадила, исполненных по рисункам лучших петербургских художников». Иконостас не сохранился, как не сохранилась церковь, которую он украшал. Некоторые его фрагменты разбросаны по краеведческим и художественным музеям.
Монументальные произведения стали лучшими достижениями волокитинской мануфактуры. В конце 1850-х гг. производство постепенно угасает. Завод, задуманный как усадебное производство, был закрыт в знаковое для старой аристократии время в 1861-м — год упразднения крепостного права. За 20 лет существования завод А. Миклашевского получил широкое признание. Он вошел в число лучших производств времени, иногда даже выступая конкурентом Императорского завода (известно, что волокитинский фарфор также поставлялся ко двору).
Практически сразу после закрытия мануфактуры ее изделия, особенно статуэтки, стали пользоваться большим коллекционным спросом: по ценности они иногда приравнивались собирателями к изделиям Императорского фарфорового завода и завода Ф. Гарднера первой половины XIX в. Сегодня произведения фабрики А. Миклашевского украшают не только украинские музеи, но и крупнейшие собрания России (Эрмитаж, Русский музей, Музей керамики «Усадьба Кусково»), есть они и в частных коллекциях. Спрос на эти вещи достаточно высок, а цены постоянно растут. Один киевский коллекционер фарфора вспоминает, что последний раз видел волокитинские изделия года полтора-два назад. Тогда пару ваз высотой 40 см продали за 35 тыс. у. е. Кто знает, сколько бы они стоили сегодня? Как сообщает российский интернет-ресурс rarytet.ru (17.02.2008), «сейчас столичные коллекционеры сходят с ума по фарфору фабрики Миклашевского. „Миклашевского” хотят все. А спрос, как известно, и определяет цену».
Елена Короусь, эксперт-искусствовед
Журнал "Антиквар" (№20)
